Утренний Мордор прекрасен, как моча урукхая в глазу Рогозина
Прекрасен Мордор на рассвете.
Чуть только забрезжит рассветный луч сквозь облака величия и суровый чугун скреп, как вот уже резвые, переливающиеся черным лаком членовозки, расталкивая арбы, повозки и двуколки орочьих масс, уже мчат назгулов к местам приема поклонов, податей и человеческих жертв.
Вороватые гоблины уже где-то что-то спиздили и тащат это в свои кургузые норки, намереваясь понять чтó это, кому это можно продать и как это, в конце концов, пропить.
Зазевавшиеся с ночи урук-хайи, не заметив первых солнечных лучей продолжают все так же буднично, с некоторой неуклюжестью, раздавать тумаки изенгардскими дубинками обычным ночным оркам, не обращая внимания на их жалобные стенания и повизгивания от солнечных ожогов.
У дороги на Димхольд замироточила, в связи с оттепелью, навозная композиция скульптора Боппосова «Ракета разрывающая пасть писающему петуху».
Армия истерлингов, расседлав и, впоследствии, сожрав своих боевых слонов, равномерно рассредоточившись по стройкам, укладке плитки и мытью асфальта, уже до рассвета засуетилась по своим привычным обязанностям.
В общем обычное утро незадолго перед рассветом расы людей.
